Самый любимый - Страница 30

Джордан пожал плечами.

— Я как-то упомянул, что у меня есть дом в Йоркшире, и думаю, что он просто был взаимно откровенен со мной. Я не знал, что твоя приемная мать умерла именно здесь. — Он внимательно посмотрел вокруг. — Жаль, что сейчас никто здесь не живет. Так ты, значит, здесь росла? — спросил он тихо. Лара кивнула.

— Да, с того самого времени, когда отец и Марион поженились. — Одолеваемая воспоминаниями, она пошла дальше неровной походкой. — Перед тем, как ты поедешь обратно в Лондон, миссис Эдварде может предложить нам выпить чаю, — сказала она, чувствуя, что Джордан не собирается немедленно покидать ее.

Как Лара и предполагала, экономка очень тепло встретила их и тотчас же, с радостью, отправилась готовить чай. Лара прошла в гостиную — большую прямоугольную комнату, по одну сторону которой стояли удобные диваны и кресла, а почетное место по другую занимал рояль кремового цвета. Она подошла к роялю и легко прошлась пальцами по клавишам.

Джордан встал рядом с ней.

— Инструмент твоей приемной матери? Ее пальцы с силой ударили по клавишам. Напрасно она привела сюда Джордана, напрасно не заставила его немедленно уехать в город.

Она ведь так и не выяснила, зачем он приехал сюда!

— Да, — ответила она резко. — А теперь, я думаю, тебе надо уехать. — Она вызывающе посмотрела на него.

— Но я ведь еще не пил чай. И, кроме того, мне хочется увидеть остальную часть дома.

— Нет!

— Да. — В этот момент он подошел совсем близко, и она почувствовала, как от его дыхания зашевелились завитки волос у нее на шее. Его приближение встревожило ее, и она поспешно отстранилась.

— Я слышу, как миссис Эдварде несет чай, — проговорила она с чувством облегчения.

— Отложим ненадолго чай, — сказал он настойчиво.

Когда экономка с чайным подносом вошла в гостиную, Лара бросила на Джордана раздраженный взгляд.

— Ну пожалуйста, если тебе так интересно, — пробормотала она, стараясь избежать неприятной сцены в присутствии миссис Эдварде, которая жила в их семье с того самого времени, когда девятнадцать лет назад отец приобрел это поместье.

— Да, мне очень интересно, — тотчас же произнес Джордан.

Лара поблагодарила миссис Эдварде за чай, и та сразу же удалилась, оставив их снова наедине.

— Обдумываешь, не купить ли тебе поместье? — сверкнула она глазами в сторону Джордана.

Его лицо моментально приняло заинтересованное выражение.

— А что, разве оно продается?

Она сжала губы.

— Ни в коем случае! — Лара повернулась и подошла к оставленному экономкой чайному подносу. Затем она налила чай в две чашки, найдя, наконец, чем занять руки, которые чуть дрожали. Ну разве Джордан не видит, что ей неприятно его присутствие и что он выводит ее и равновесия?

Она сомневалась, что Джордан вообще обращает внимание на подобные вещи, глядя, как с самым невозмутимым видом тот развалился в кресле напротив, словно это не он, а кто-то другой совершил над ней прошлой ночью насилие. Потом, словно вполне цивилизованный человек, он принялся пить чай, хотя совсем недавно она была свидетелем того, как он начисто забыл все свои культурные привычки!

Лара поставила обратно на поднос свою недопитую чашку чая.

— Сейчас я покажу тебе дом, — сказала она с раздражением, — а потом я хотела бы, чтобы ты уехал.

Джордан встал и с самым непринужденным видом последовал за ней по комнатам, без видимого интереса слушая ее пояснения.

Перед тем, как вести его по лестнице наверх, Лара заколебалась, но, когда она увидела на губах Джордана ироническую усмешку, прежний упрямый огонек вспыхнул в ее глазах, и, сжав губы, она направилась вместе с ним в спальни гостей, оставив на самый конец экскурсии свою бывшую детскую комнату. Последней комнатой перед детской была спальня родителей.

Лара не заходила сюда со дня гибели своей приемной матери. Здесь они часто оставались вдвоем, когда Марион готовилась к выходу в свет с отцом Лары. Это была великолепная комната, такая же красивая, как и ее хозяйка, а цвета — нежно-сиреневый и кремовый — соответствовали характеру самой Марион.

— Ну что, посмотрел? — раздраженно спросила Лара.

Джордан задержался в этой комнате. Он подошел к туалетному столику и взял в руки серебряную с позолотой щетку для волос.

— Замечательная комната.

— Да. — Лара намеренно держала дверь открытой.

— У твоей приемной матери был хороший вкус, — произнес он неторопливо.

— Да. — Она вышла из комнаты. Бросив последний взгляд на спальню, Джордан последовал, наконец, за ней, сохраняя на лице выражение отрешенности.

— Мы еще не были в твоей комнате.

— Может быть, ты уже пойдешь…

— Сначала я хочу увидеть твою комнату, — сказал он твердо. Осторожно положив ладонь на ее руку, он заглянул ей в глаза.

Она попыталась отвести взгляд в сторону — и не смогла. Но разве могла она поддаваться его очарованию после всего того, что он сделал!

— Это она и есть? — Он отворил расположенную за ее спиной дверь, и там оказалась комната, явно принадлежавшая девочке-подростку, однако без привычных в этом случае плакатов на стенах — дело в том, что уже тогда Лара считала себя слишком утонченной для этого. В книжном шкафу стояли старые детские книжки, с которыми она не захотела когда-то расставаться, а узкая кровать была застелена покрывалом несомненно молодежной расцветки.

— Вижу, что она, — пробормотал Джордан, когда они вошли внутрь.

Когда он закрыл за собой дверь ее бывшей спальни, Лара почувствовала беспокойство.

— Джордан…

— Прошлой ночью я не был с тобой ласков, — сказал он, взяв в ладони ее лицо. — Возможно, если бы я знал о твоей невинности, а был бы более нежен, — а может быть и нет, — добавил он с горечью. — Как ты думаешь, что я должен был чувствовать, зная, что всю жизнь вокруг тебя постоянно вертелись мужчины? — Его лицо приобрело в этот момент суровое выражение.